Статья известного исследователя буддийской медитации — Алана Уоллеса о том, какое место занимает однонаправленное сосредоточение (шаматха) в буддийских практиках, почему реализация шаматхи так редка в современном мире и, что необходимо для достижения успеха в этой практике… (Думаю это не последняя статья Уоллеса в моем блоге… Спасибо ребятам из ФПМТ, которые вдохновили меня на этот «подвиг»  )

В себе, но без себя.

   Алан Уоллес

   Подобно телескопу, выведенному на орбиту за пределы искажений земной атмосферы, медитация шаматха предоставляет надежную базу для исследования глубин ума.

   Практика шаматхи привлекла меня в тот момент, когда я впервые познакомился с ней в Дхарамсале, в Индии в начале 1970-х годов. Я сразу же был заинтригован возможностью на своем опыте исследовать природу ума, используя методы шаматхи (буквально — «спокойствие, безмятежность»). Эти практики ведут к продвинутым стадиям самадхи, или медитативной концентрации, в которых человек способен непоколебимо удерживать внимание на одном объекте. Этот объект может быть крохотный как точка, или безграничный как пространство, так что это не обязательно вызывает сужение внимания, а только согласованность, управляемость сфокусированного внимания. Это то, что имеется в виду в тибетском буддизме, когда говорится о «достижении шаматхи» или » пребывании ума в его естественном состоянии».
   После изучения и практики буддизма в течение десяти лет, я посвятил четыре года поискам в индивидуальных ретритах в Азии и США, практикуя сначала под руководством Его Святейшества Далай-Ламы, а затем шриланкийского монаха и ученого Балангода Ананда Майтрейи (Balangoda Ananda Maitreya). Оба этих великих учителя указывали мне, что достижение шаматхи в условиях современного мира — очень редкое явление. Еще десять лет спустя я совершил свое первое путешествие в Тибет, в поисках ответа на вопрос: существуют ли еще созерцатели, достигшие шаматхи? Я обнаружил, что такие люди существуют, но они немногочисленны и редко встречаются.
   Целью шаматхи является достижение различных уровней самадхи, известных как дхьяны — уровни медитативной стабилизации. Существует четыре дхьяны, соответствующие все более тонким уровням самадхи, и Будда настаивал на важности достижения хотя бы первой из них, для достижения личного освобождения. История, рассказывающая о поворотном пункте в его поисках просветления, прекрасно иллюстрирует эту идею. После шести лет практики аскетизма, и, осознав бесплодность своих усилий, принц Гаутама вспомнил, как во времена своего детства спонтанно достиг первой дхьяны. Воспоминание об этом опыте привело его к вопросу: «Может быть, именно это путь к Просветлению?» Гаутама постарался снова обрести это возвышенное состояние осознания, и, добившись успеха, быстро достиг Просветления.   
    В процессе достижения первой дхьяны, обычный ум человека и чувство идентичности растворяются в лежащем в их основании тонком потоке ментального сознания, что в обычных условиях можно испытать только во время сна без сновидений или смерти. Когда этот поток (континуум) становится доступным наблюдению, благодаря практике шаматхи, можно обнаружить, что он обладает тремя различными характеристиками: блаженством, светоносностью и неконцептуальностью. Эта устойчивая, четкая осознанность — подобная телескопу, выведенному на орбиту, за пределы искажений земной атмосферы — дает базу для исследования глубин ума.
   По мнению Буддагоши — одного из наиболее авторитетных комментаторов традиции Тхеравада, при достижении первой дхьяны, безупречная самадхи, свободная от наитончайшего возбуждения или притупленности, может поддерживаться в течение целого дня и целой ночи. Когда кто-то пребывает в этом состоянии, его пять чувств полностью отводятся в ментальную осознанность, таким образом, субъект совершенно забывает о физическом мире и его ум входит в состояние безмятежной, ясной тишины. Огромным преимуществом достижения первой дхьяны является то, что на этой стадии временно отступают пять препятствий. Эти препятствия 1)жажда чувственных удовольствий, 2) злоба, 3) дремота и притупленность, 4)возбуждение и сожаления, 5)сомнения — все они затмевают подлинную природу ума, а именно, тонкий ясный континуум ментального сознания, из которого возникают все обычные состояния бодрствующего и спящего сознания.  Будда подчеркивал важность преодоления этих пяти препятствий. Он утверждал: «До тех пор пока эти пять препятствий не будут оставлены позади, считай, что ты находишься в долгах, болен, в тюрьме, в рабстве и потерялся на пустынной тропе».
Более поздние буддийские практики ввели различие между подлинным состоянием первой дхьяны и несколько более низким уровнем самадхи, которое достигается в преддверье первой дхьяны. Это пороговое состояние называется «концентрация доступа»  (пали: upacarasamadhi), в этом состоянии пять препятствий отступают, как при достижении первой дхьяны, но самадхи, несколько менее устойчивое. В этом состоянии, вместо того чтобы быть способным без усилий пребывать в непоколебимой самадхи в течение двадцати четырех часов, практикующий может проделывать это только четыре часа, что, тем не менее, остается далеко за пределами возможного, признаваемыми современной психологией.
   Я обучал шаматхе на протяжении тридцати лет, и сбился со счета, сколько человек, серьезно практикующих в традициях Тхеравады, Дзен или Тибетского Буддизма, говорили мне, что, несмотря на годы практики медитации, их ум остается подвержен возбуждению и притупленности. Несмотря на то, что они практиковали более продвинутые техники, в рамках перечисленных выше традиций, им не удавалось создать прочную основу на базе более простой практики шаматхи. Я также часто слышал, как некоторые люди заявляли о том, что им удалось реализовать шаматху и дхьяну, многие из них утверждали, что им удалось добиться этого за дни, недели или несколько месяцев. Но, несмотря на их заявления, мало кто из них, похоже, был способен без усилий поддерживать безупречное самадхи с полным погружением в себя, по меньшей мере, хотя бы четыре часа.
   Похоже, что ключевым открытием Будды, которым он запустил созерцательную революцию в Индии, было открытие освобождающей силы достижения первой дхьяны, посредством практики шаматхи, а затем культивирования випашьяны, или созерцательного проникновения в основные черты природы реальности (такие как непостоянство, природа страдания, отсутствие независимой самости — «эго»). Трансформирующая сила буддийской медитации проявляется тогда, когда устойчивость и ясность шаматхи объединяется с проникающим прозрением випашьяны. Результатом шаматхи, самой по себе, является  временное освобождение от фундаментальных причин страдания, а випашьяна, сама по себе, дает увидеть лишь мимолетный проблеск реальности. Только с устойчивой силой шаматхи, прозрения, ухваченные в випашьяне, могут полностью пропитать ум, окончательно освобождая от глубоко укоренившихся способов превратно видеть природу реальности.  
   Основополагающая структура буддийского пути к освобождению состоит из трех элементов духовного тренинга: этической дисциплины, самадхи и мудрости. В этом тройном контексте термин «самадхи» относится не только к достижению медитативной концентрации, но также к культивированию исключительного ментального равновесия и здоровья ума, посредством практики любящей доброты, сострадания и т.д. Практика этической дисциплины подобна строительству стерильной астрономической лаборатории, развитие самадхи — это создание телескопа высокого разрешения, установленного на неподвижную опору, а культивирование мудрости подобно использованию телескопа для исследования космоса. Будда неоднократно указывал на то, что первая дхьяна — это необходимая основа для полной реализации плодов випашьяны. Этическая дисциплина — это база для развития самадхи. В этом ключе, на этику можно смотреть предельно прагматично: все эти нормы должны культивировать такие формы поведения тела, речи и ума, которые способствуют очищению ума, с точки зрения достижения дхьяны, и избегать таких форм поведения, которые подрывают благополучие ума. Чем более продвинутые практики медитации мы используем, тем более «чистым» должно быть наше поведение. Поэтому Падмасамбхава, принесший буддизм в Тибет в VII веке, утверждал: «Хотя даже твой взгляд выше неба, пусть деяния твои будут мельче ячменной муки».
   Будда, комментируя практику випашьяны без опоры на шаматху, говорил, что это подобно тому, чтобы отправить министра на переговоры с разбойниками без защиты телохранителя. Но достижение шаматхи может потребовать многих месяцев практики однонаправленной концентрации, по десять часов медитации в день. На первый взгляд это может казаться непрактичным (в конце концов, у кого есть столько времени?), но это гораздо меньше времени, чем требуется, чтобы получить ученую степень в астрономии. Если бы исследования космоса остались на уровне наблюдения невооруженным глазом, мы все еще бы думали, что на небе около 3 тысяч звезд, которые крутятся вокруг Земли, в то время как в реальности наша планета вращается вокруг Солнца, одной из сотен миллионов звезд Млечного Пути, который является всего лишь одной из миллиардов галактик нашей Вселенной. Какие же открытия ждут нас, когда мы применим телескоп шаматхи для исследования глубинных пространств ума!
   В своих учениях, зафиксированных в палийском каноне, Будда утверждает, что без самадхи невозможно достичь реализаций, и особо подчеркивает, что свобода от пяти препятствий (основная цель и плод достижения дхьяны) это обязательное условие для «вхождения в поток», момента, в который практикующий впервые достигает неконцептуального единства шаматхи и випашьяны в реализации нирваны. Буддийский святой традиции Махаяна — Шантидева (VII в.) — писал подобным образом: «Познав, что наделенный шаматхой вместе с випашьяной, уничтожает ментальные загрязнения, надлежит вначале искать шаматху».

   В практике Дзен широко известно, что, даже не реализовав полностью шаматху, можно испытать кэнсё — преходящую реализацию природы Будды. Но для того чтобы достигнуть сатори — безвозвратного просветления Будды, начальная реализация должна поддерживаться высочайшим уровнем стабильности ума. Поэтому осознание дыхания широко практикуется в традиции Дзен с целью достижения стабильности ума, для того чтобы  переживание «внезапного пробуждения» не исчезло также внезапно как и появилось. Как многим из нас удавалось в своей практике медитации испытать экстраординарные состояния, прерывающие поток мыслей, только лишь для того, чтобы обнаружить, что мгновение спустя они рассеялись, оставив только ностальгические воспоминания? Поскольку японское слово «дзен» происходит от китайского слова «чань», которое в свою очередь произошло от санскритского слова «дхьяна» было бы удивительно, если бы достижению дхьяны не придавалось значения в этой восточной школе буддизма.
   В практике Дзогчен — Школа Великого Совершенства (в рамках тибетского буддизма) — шаматха имеет не меньшую важность. В соответствии с трактатом «Естественное освобождение», приписываемым Гуру Падмасамбхаве «Пока в потоке ума не возникнет подлинный покой (шаматха), даже если тебе укажут природу ума (ригпа), она станет не более чем объектом рассудочного понимания: ты просто произносишь пустые слова о воззрении, и возникает опасность впасть в догматизм. Таким образом, корень всех медитативных состояний — покой ума. Поэтому не нужно получать введение в природу ума преждевременно — практикуй, пока не появится совершенное переживание устойчивости». Лераб Лингпа, мастер Дзогчен, живший в 19 веке, подобным же образом подчеркивает важность шаматхи для практики Ваджраяны, в общем, заявляя, что она должна быть «прочной основой для возникновения всех уровней самадхи на стадиях порождения и завершения». Посвятить три года ваджраянскому ретриту — это очень значимое решение, но без основы шаматхи, даже практика медитаций Ваджраяны не приведет к полному результату.
   Также как ранее шаматху повсеместно рекомендовали в традициях Тхеравады, Махаяны и Ваджраяны, так в более поздние времена ей повсеместно пренебрегали. Дуджом Лингпа, мастер Дзогчен, живший в 19 веке, комментировал этот факт: «среди грубых людей этой эры упадка, редко кто может достичь большего, чем мимолетной устойчивости».  Если это было справедливо для кочевого Тибета, больше чем сто лет назад, это должно быть еще более справедливо для наших дней.
Все школы буддизма придают огромную важность реализации шаматхи, и мы должны прямо поставить вопрос: почему достижение шаматхи происходит так редко? Достижение шаматхи — это результат, и тот факт, что результат так редок, должно проистекать из того, что причины и условия, необходимые для его достижения, также необычайно редки. Вернемся к аналогии получения ученой степени в астрономии: этот результат не был бы возможен без наличия квалифицированных наставников, прекрасно оборудованных обсерваторий и финансовой поддержки учащихся. Подобным же образом желающие постичь шаматху в современном мире должны практиковаться под руководством опытных учителей, в окружении, побуждающем к регулярной тренировке, им должна оказываться финансовая поддержка и тогда они смогут полноценно посвятить себя такой практике. Но в то время как необходимые условия для получения степени в астрономии сравнительно распространены в современном мире, необходимые условия для достижения шаматхи встречаются очень редко.   Соответственно и реализация шаматхи также будет редким исключением.
   Даже если говорить о поверхностном сходстве между достижением ученой степени в такой области как астрономия, и достижением шаматхи, необходимые условия для реализации шаматхи еще более строги. Камалашила, индийский буддистский созерцатель VII века, который сыграл ключевую роль в распространении буддизма в Тибете, изложил точный перечень внешних и внутренних условий, необходимых для достижения шаматхи. В дополнение к наличию квалифицированного учителя, ученик должен практиковать до тех пор, пока шаматха не будет достигнута в тихом, здоровом, приятном окружении, где легко получить все необходимое для жизни. Он добавляет, что важно иметь единомышленников, чьи взгляды и этическое поведение согласуются с взглядами практикующего. Это внешние условия.
   Внутренние условия носят еще более строгий характер: необходимо иметь очень мало желаний в отношении вещей, которыми не обладаешь; быть максимально довольным тем, что имеешь; не искать бесконечно удобств, еды, аксессуаров… До того момента пока не достигнута шаматха следует посвятить себя простой жизни, избегать насколько это возможно житейской активности (социальной активности, занятия бизнесом, поиска развлечений).  Следует придерживаться исключительно высокого стандарта этической дисциплины и избегать всех форм поведения тела, речи и ума, которые могут подорвать как свое благополучие, так и благополучие окружающих. И наконец, как во время формальных медитативных сессий, так и в промежутках между ними, необходимо преодолеть глубоко укоренившуюся привычку позволять своему уму быть захваченным потоком непроизвольных мыслей и бесплодных «пережевываний». Практик должен в основном находиться в молчаливом, спокойном состоянии бдительной осознанности.
   Тибетский мудрец XI века — Атиша — предостерегал следующим образом: «Если у вас отсутствуют предварительные условия — вы не достигнете шаматхи даже за несколько тысяч лет, невзирая на то, насколько старательно вы будете практиковать». Тибетский мастер XIV века — Цонкапа — считал, что из вышеупомянутых необходимых условий самыми важными являются пребывание в подходящем окружении, не иметь много желаний и строгая этическая дисциплина. Кроме того, в контексте практики махаяны, он добавлял, что первые четыре совершенства (парамиты) — щедрость, этичное поведение, терпение и энтузиазм — служат необходимыми условиями для пятого — дхьяны (созерцания).
Для достижения более высокого уровня равновесия ума и благополучия, было бы очень полезным уделять 1-2 часа ежедневно практике шаматхи, выполняя ее посреди суеты повседневной жизни, и не надеясь на скорое достижение первой дхьяны. С другой стороны оптимальным способом достижения шаматхи является уход в ретрит и настойчивая непрерывная практика по 10-12 часов ежедневно, не в течение 1-2 месяцев, а до момента постижения этого тонкого состояния медитативной уравновешенности. Считается, что по достижении этого момента появляется возможность войти в состояние самадхи в любой момент по желанию, даже ведя социально-активную жизнь, а также использовать этот навык как основу для более продвинутых медитативных практик.
   Такое полное погружение в изоляцию, возможно, не является обязательным для всех. Если кто-то полностью посвящает себя достижению шаматхи, он может формально медитировать по 6 часов в день, пусть и, отвлекаясь на повседневные дела в промежутках между сессиями, и, тем не менее, продолжать продвигаться вперед в своей практике. Здесь ключевую роль играет образ жизни. Если прогресс в ходе медитативных сессий будет больше чем «откат» в перерыве между ними, нет причин, почему практикующий не смог бы достичь шаматхи, даже если это и потребует больше времени, чем у того кто медитирует по 10 часов в день. В таких обстоятельствах качество внешних условий и наличие единомышленников становится решающим: если условия действительно поддерживают практику, как это описывал Камалашила, практикующий может достичь успеха. Если же нет — то именно они обречены мешать практикующему, даже если он будет прилагать усилия всю жизнь. Только лишь знания того как практиковать и веры в достижимость результата недостаточно! Следует убедиться, что собраны все необходимые условия; в противном случае практикующего ждет лишь разочарование.
   То «место на обочине», которое отдается шаматхе в настоящее время, возможно, частично является следствием понимания того, что необходимые условия почти нигде нельзя обнаружить в современном мире. К чему побуждать людей бросать семена в бесплодную землю? Это подчеркивает срочную необходимость создания возможностей для подлинной тренировки в шаматхе; необходимо развивать ретритные центры, которые за небольшую плату предоставляли бы соответствующие условия для тех, кто хочет практиковать в течение нескольких месяцев или лет, с целью достичь шаматхи, а также обеспечивали финансовую поддержку для тех, кто посвятил себя такой практике. 
   Если такие возможности станут доступными для серьезных практиков медитации, мы скоро окажемся в мире, где многочисленные практикующие достигли шаматхи и, на этой основе устремились к подлинной, непрерывной реализации, которая глубоко и необратимо  трансформирует и освобождает ум от негативных переживаний и загрязнений. В свою очередь, эти практики смогут, впервые пролить свет на слепое пятно, зияющее в центре современной культуры — наше понимание сознания.
   К чему все эти сложности? К тому, что мир, где по настоящему понимают природу сознания, может сдвинуться от беготни в гедонистическом колесе потребительства, к бесконечному, возобновляемому источнику подлинного счастья, вырастающему из тренировки ума. Мир, где глубоко понимают природу сознания, сможет руководствоваться универсальными и поддающимися проверке принципами этики. В мире, в котором глубоко понимают природу сознания, религии смогут вновь открыть свои созерцательные корни и исследовать свою глубинную общую основу. Семь сотен лет назад, учения классической Греции через Восток проложили свой путь в систему западной мысли, и Темные Века уступили путь эпохе Ренессанса и современности. Может быть, восточные учения еще раз вдохновят глубокое социальное обновление. Может быть, шаматха сможет дать утраченный покой, который поможет объединить наш глубоко разобщенный и беспокойный мир. Перед нами стоит огромный вызов, и огромная возможность находится в наших руках.

Оригинальна статья: «Within you, without you»